Эйандзи

Aliise Donnere

Про Эйандзи мне рассказал один знакомый священник.

– Крохотный храм в горах. Как они там живут – ума не приложу. Интересное место, конечно, с историей. Таких сейчас и не осталось, наверное, в работающем состоянии.

– Все, это моя следующая цель, – говорю я.

– Только ты туда не доберешься, – смеется собеседник, – туда только на машине можно попасть, пешком – бесполезно.

Вот это «бесполезно» меня и подтолкнуло.

Согласно гугл-картам, от ближайшей автобусной остановки до храма было около часа ходьбы, но я не очень доверяю гугл-картам после того, как они предложили мне проехаться на велике всего каких-то десять минут от Хатимана до Кудзуоки. В гору, ага. Десять минут на велике превратились в час пешком с великом в нагрузку. Выгрузившись из автобуса, я повертел в руках карту, нашел нужную страницу... и очень удивился, потому что карта обрывалась как раз возле того места, где я стоял. Дальше ничего не было. Только горы.

Пришлось мне искать кого-нибудь, кто мог бы рассказать мне, как добраться до храма. Вокруг была сплошная японская деревня – домики разной степени традиционности и потрепанности, аккуратные квадратики рисовых полей, огороды. Неподалеку от остановки обнаружился местный дом собраний, откуда слышались голоса. В доме собраний сидели мужики и обсуждали на повышенных тонах под саке очень важный вопрос – как заставить молодежь пахать. Мой приход вызвал у них оживление. Меня накормили, попытались напоить саке и подробно расспросили о цели визита.

– До Эйандзи?! Пешком?!! Не доберетесь! Давайте мы вас довезем, кто тут у нас трезвый?

Трезвых не оказалось.

В итоге меня все-таки подбросило до храма семейство одного из заседающих, предварительно позвонив в храм и сообщив, что везут иностранку. Так началось мое личное знакомство с этим невероятным местом.

Эйандзи был основан в 1654 году. Сын Датэ Масамунэ, Тадамунэ, как-то охотился в лесу и набрел на очень красивые места, которые он счел подходящими для своего приятеля, монаха Унго, который любил горы (и, очевидно, не очень любил людей). Унго построил в горах маленький храм, высоко на горе обустроил место для медитации и перебрался туда из довольно многолюдного храма Дзуйгандзи. Вряд ли у него было много прихожан, так что жил он на средства семьи Датэ.

Каллиграфическая надпись, сделанная самим Унго, основателем храма

В качестве благодарности за содержание его и последующих настоятелей Эйандзи, он должен был по первому требованию предоставить убежище для семьи Датэ в случае каких-то перипетий. Впрочем, это не понадобилось. Храм благополучно просуществовал почти до самого периода Мэйдзи (1868-1912), когда пожар уничтожил почти все постройки. Восстанавливать храм не стали – не до того было. Храм пустовал до 1956 года, когда его восстановил священник Кэйдзю Оя.

Чета Оя

Эйандзи не похож ни на один храм, в котором я когда-либо бывал. Он окружен лесом, ближайшие дома, в которых заметны хоть какие-то признаки жизни, находятся на расстоянии нескольких километров от него. Сам храм похож скорее на дом – маленький и уютный. Внутри тоже уютно и по-домашнему. Хочется растянуться на татами, отдохнуть, не спешить, потому что течение времени не ощущается. Кажется, что ты провалился в прошлое, только вот в какое прошлое – непонятно.

Хондзон -- главная статуя в храме. Эта изображает Шакьямуни

Роспись на потолке

В храме царит атмосфера времен Сёва, а если выйти и пойти по направлению к кладбищу – окажешься в глубоком Эдо. Я еще ни разу не видел таких кладбищ. Практически нет обычных для современной Японии семейных могил – только одинокие надгробия, кое-как собранные в кучки. Надписи на камнях едва читаются, только по обрывкам посмертных имен можно определить, что вот тут, наверное, женщина, тут – мужчина, а это могила совсем маленького ребенка.

Кладбище

Детская могила 1830 года

А на высокой горе рядом с храмом по-прежнему можно медитировать. Раньше тут было что-то типа беседки, но она обрушилась, и теперь тут только поминальная табличка в честь того самого Унго, одинокого любителя гор.

В храме живет священник и его семья. В прихожанах у них числятся около десятка семей. На что они живут – непонятно. Прихожане иногда добираются до них, раз-два в год, но большую часть времени семейство живет обособленно. Зимой вообще стараются никуда не выезжать – дороги все равно завалены снегом. Запасутся едой – и ждут до оттепели.

Подношения на О-Бон

Назад полдороги шел пешком. Потом меня подобрал один из дедков, заседавших в доме собраний, и довез до другого храма, Манкодзи, в котором как раз праздновали О-Бон. Странно было после царства тишины попасть в толпу нарядно одетых людей. Весело бегали дети. Звучала музыка. На жаровнях готовили жареную лапшу. Трудно было представить, что в этом же мире, в рамках той же религии, существует Эйандзи.